Выпуск от 21 ноября 2013, четверг

"К такой-то матери, твою удачу", успеваю подумать, прежде чем пресс начинает сдавливать кокон. Уже не через динамики, а наяву слышу, как миллионы тонн неторопливой гидравлики раскалывают кристаллический углерод внешней оболочки. На грудь опускается гигантская ладонь. Непередаваемая паника охватывает все мое существо. Я дышу частыми, все уменьшающимися вздохами. Грудь разрывает нехватка воздуха, кажется, что сердце перемещается к горлу. Крики боли сменяются хрипом, в судорожно оскаленный рот льется кровь из раздробленного носа...

Я потерял свой кейс. Нет, я его, конечно, и раньше терял. И не раз. И не два. И не десять. Бывает так, зазеваешься в толпе, закрутишься, засмотришься на что-нибудь, а где кейс, а нету. И начинается – ау-у, люди добрые, кейс мой не видели? Потом в полицию кинешься, потом еще куда, кейс потерял, ну черный такой, да какая там, к черту, натуральная кожа, искусственная, потертая, жизнью убитая…

Судьбы появлялись на свет в вязальном цехе, под спицами вязальщиц, молодых и старых, болтливых и молчаливых, ничего себе и всяких, а новорожденная судьба была похожа на носок. Случалось, что всё носком и заканчивалось. В спешке вязальщица вышивала крестиком козлика или совала недоеденное яблоко внутрь, подписывала ярлычок "С сюрпризом" и быстро откладывала готовое чулочно-носочное в сторону, смущённо отводя глаза от него, берясь за следующее...

Когда дверь мостика закрылась, капитан Выхин закурил. Сработала автоматика, унося сигаретный дым в вентиляцию.

— Не залить горючку! – воскликнул он. – Театр абсурда… А впрочем, стоит ли удивляться после случая с 75-м?

Старший помощник Алексеев беспомощно развёл жилистыми руками.

— Хорошо хоть ракетой по нему не попали, — попытался найти он положительную сторону...

 — Эй, дядя, тормозни, базар есть, — сказал коротышка.

— Вы… Вы мне? — спросил Сергей теряясь.

— Тебе конечно, а кому же еще, — усмехнулся тот. — Ты это, закурить дай.

— Простите, но я не курю, — ответил Сергей.

— Жаль, ну тогда часы снимай...

У каждого мужика своя философия, своя правда-матка, и разложит он все по полочкам на очередном дворовом саммите-на-троих. Тут каждый Кант, каждый Маркс и Бердяев в одном лице. Концентрированная беседа на злободневные темы – вот он, досуг обычных мужиков. Подобными юнитами располагает каждый уважающий себя двор, окруженный сталинками, хрущевками и брежневками. Всегда найдется палисадник в укромном уголке для проведения запланированных алко-саммитов а также внеплановых летучек, на повестке дня которых поставлены чрезвычайные происшествия, всколыхнувшие планету.